20 сентября 2013
На прилавке антикварного магазина нашёл я книжку на французском языке. Привлёк меня не столько красивый переплёт с золотом или содержание − об оформлении гербариев, сколько многочисленные маргиналии на титульном листе. Сначала − дарственная надпись на французском: крёстная дарит книжку крестнице Агате. Потом − витиеватый штамп некоей женской гимназии какой-то из западных губерний Российской империи, потом − штамп гминой (уездной) библиотеки непонятного воеводства довоенной Польши. Тематика книги располагала к поиску в ней засушенных растений столетней давности. Но вместо них я нашёл довоенную открытку. Какой знакомый почерк! Цейхгауз, так вот ты где нашёлся! Неужели и вторая мировая война – тоже твоя доля? Почитаем!
28 сентября 1939 г. 8 часов вечера.
Старина Цейхгауз!
Это последнее письмо в твоей жизни. У него нет адресата, скорее всего я пишу его сам себе. Третья война в моей жизни. Третья проигранная война. И не мне решать, почему они все проиграны. Я − просто солдат.
Мы отступаем. Дело начисто проиграно, но нужно спасти оставшиеся боеспособные части. Батальоны «Березно», «Рокитно», «Давидгородок» и отряд майора Бальцежака под
общим командованием подполковника Никодима Сулика имеют задачу выйти к румынской границе.
Что было сегодня? Стоял ясный солнечный день. Вдруг со стороны Шацка послышался шум двигателей. Шли танки. Мы встретили их огнём. К 12-ти часам путь на запад был открыт. Короткая передышка в Шацке. Буквально через полтора часа нас начинают бомбить.
Во второй половине дня нас начали обстреливать артиллерийским огнём. Вскоре со стороны шоссе нас атаковала пехота противника. Мы отбились. К вечеру включились гаубицы. Батальон «Давидгородок» попытался выйти на дорогу к Мельникам, но натолкнулся на превосходящие силы. В ночь решено уходить из Шацка к переправам через Буг. Впереди пойдёт подполковник Сулик, за ним − батальон «Полесье». Надеюсь, ребята пробьются. Добровольцы будут прикрывать отход. Среди них будет старик Цейхгауз, который слишком долго жил.
Как забавно, на этой книжке точно летопись: то «от крестной крестнице», то женская гимназия, то гмина, а всего-то гербарий. И сам я как засохшее растение, место которого в пыльном гербарии Господа Бога. Я слишком долго жил. Они как живые сейчас проходят передо мной. Бородач Денисов. Как сейчас вижу: стоит с красным бантом у Александровского архива… Говорю ему: «Ты на посту, брось папиросочку-то, а то пожара наделаешь народной власти». А он шепотом: «Понял, ваше благородие!» Не уберёг бумаги Денисов! Сложил он голову, бедолага, под Перекопом… Вольдемар! Я знаю, что ты умер в тот день, которого боялся! Умер или убили? Мраморная нимфа с холодными чарующими глазами − Женни. Я читал ей вслух переводную английскую книгу про графа-вампира. Там кучка смельчаков пробивалась в Карпаты следом за страшным графом. А теперь другая кучка безумцев торопит время: поскорей бы солнце коснулось горизонта! Жива ли ты, Женни? Я немного был влюблен в тебя! Крымские друзья − Казик Рдултовский и Модест Михайлович Радкевич. До меня доходили вести, что вас расстреляли, взятых в плен. Цейхгауз, Цейхгауз, уже темнеет! Небо заволакивают тучи, начинает моросить дождь. Мокнут и победители и побеждённые. И ты, старик. Этой ночью тебя не будет. Так надо. Эту открытку я вложу в этот гербарий. Дальше − как Бог захочет. «Волюс нолис», как говорил Вольдемар.
Ко мне пришёл ординарец Сулика. Пора. В раю ли я буду, в аду − я встречу кого то из вас, мои дорогие. Прощайте.
Ваш Цейхгауз.
Письмо нашёл и прочитал Алекс Рдултовский
Добавить комментарий