«Министерств культуры не было нигде, кроме Третьего Рейха»

В минувшем мае гостем арт-кафе «Вишнёвый сад» был известный журналист и телеведущий Александр Архангельский. Он один из тех, кто делает лицо телеканала «Культура» - пожалуй, единственного федерального госканала, который можно смотреть без содрогания и опасения за свою психику. Так что не удивительно, что зал был полон. Да и тема была интересная - «Что может и чего не может культура?»

Александр Николаевич рассказал о том, что происходит с культурой как в планетарном масштабе, так и в России, высказал своё мнение об этих процессах, а также о нынешнем российском министре культуры Мединском.

Одна из присутствовавших дам подняла вполне резонный вопрос: «А есть ли вообще необходимость в Министерстве культуры? Вон в США нет такого ведомства, а культурная жизнь – богатая и разнообразная. Одни Голливуд и Бродвей чего стоят».     

Архангельский остановился на этом вопросе весьма основательно: 

«Здесь я выхожу за пределы своих симпатий и антипатий. Мне кажется, американский путь, в том числе в области культуры, лучше, чем европейский. Но у нас он работать не будет, и я объясню почему.

Америка вообще отказалась от какой-либо культурной политики. Там нет Министерства культуры. Поэтому там не может быть государственной политики в области культуры. Но там созданы условия для того, чтобы частный бизнес вкладывался в культуру. Это институционально созданная система.

Чтобы было понятно, скажу, что в Соединённых Штатах 26 тысяч фондов (!), вкладывающих деньги в культурные проекты. Только в культурные. Среди этих 26 000 фондов вы можете найти и консервативные, и прогрессистские, и либертарианские, и религиозные, и антирелигиозные - какие угодно.

Единственное, что ты должен сделать в Америке, если ты деятель культуры – это с самого начала определиться, ты где – внутри рынка или за пределами рынка. Как у нас – находиться и в рынке и вне рынка – там нельзя… Там не путают спонсорство и финансирование. Если вложение в культуру рассматривать как инвестиции, то это инвестиции в будущее, то есть инвестиции, которые не обязаны вернуться.

Есть очень жёсткая рыночная модель, так что не жалуйся. Ты можешь получить огромные деньги в случае успеха или понести огромные потери, если будет провал. Лишь один из восьми голливудских фильмов окупается. И этого хватает, чтобы окупить все оставшиеся…

Однако у нас эта модель не заработает. Надо брать пример с европейского подхода, который является улучшенной советской моделью. Министерств культуры в мире не было, кроме Третьего Рейха и Италии при Муссолини. Первое Министерство культуры появляется в Советском Союзе в 1953 году. Через год Минкульт появляется во Франции, где тоже сильна линия, что государство должно  управлять культурными процессами.

Дальше возникает вопрос: чем и во имя чего управлять? Сравнения происходят не в нашу пользу. Возьмём российское кино. Когда-то было советское кино голливудского масштаба. Оно умело делать то, что умеет только Голливуд: говорить про сложные вещи очень простым и захватывающим языком.

Возьмём, к примеру, фильм Рязанова «Берегись автомобиля». Это кино посмотрели  десятки миллионов людей. Между тем картина рассказывает про очень серьёзные вещи. Но сегодня у нас условий для голливудского кино нет, и вряд ли они в обозримом будущем появятся. Любой человек, работающий в кино, понимает, что для того, чтобы снять большой фильм, нужно иметь не только выдающегося режиссёра, но и группу, которая постоянно находится в процессе производства огромного количества фильмов.

Мы не первая кинематографическая  держава, которая попадает в тупик. До 1990-х годов мировое кино, включая советское, умело снимать для массового зрителя довольно серьёзные фильмы типа «Человека дождя» , а сериалы были полным отстоем, начиная с «Санта Барбары». Конечно, «Санта Барбара»  сыграла большую психотерапевтическую роль, но большим произведением искусства не являлась. Я также не имею никаких претензий к Дарье Донцовой, потому что она позволяет огромному количеству женщин легче переживать кризис. Только не надо Донцову вписывать в историю мировой литературы.

Но потом мировой кинематограф начал загибаться, потому что в кинотеатры стали ходить гораздо меньше из-за появления в семьях разного рода техники. Как раз тогда появились стулья с двумя дырками в подлокотниках – для поп-корна и кока-колы. Это спасло мировой кинематограф, потому что кинотеатры стали жить не только на билеты. Но когда появляются эти две дырки, какая аудитория приходит в кино? В основном, это подросток с девушкой. Я, конечно, немного утрирую. Продюсер идёт за аудиторией: он ведь не про великое, а про сиюминутное. В итоге на экране трансформер  за трансформером.

В это же время часть аудитории вернулась к телевизорам благодаря сериалам. Сегодняшний сериал – это сложное высказывание о неоднозначном герое, про мир как трагедию, а вовсе не как про лучезарную улыбку или милые слёзы. Если мы посмотрим на  то, что делается в сериальной продукции, то это про серьёзные проблемы, происходящие с серьёзным человеком, причём это долгая история.

Таким же образом раньше писался роман. Кино – это новелла. В чём принципиальное  отличие фильма от сериала? Задача фильма в кинотеатре – отпустить  нас в конце. Мы должны уйти из кинозала, развязав свои внутренние отношения с этим фильмом. А задача сериала – не отпускать нас, пока он не исчерпает все свои возможности. Поэтому появляется пятый сезон, затем шестой… «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться», как говорилось в советском сериале «Семнадцать мгновений весны»».          

Встреча с Архангельским была долгой, но крайне интересной. Интересен был и зрительный зал: плотность умных и потому красивых лиц была во много раз выше, чем в среднем по городу. Ещё один факт был интересен. В зале не было ни одного руководителя хоть какого-нибудь местного МУНИЦИПАЬНОГО учреждения культуры. То ли глубокий разговор о культуре им неинтересен, то ли они чутко улавливают настроенческий сигнал от назначившей их администрации: ходить на мероприятия, организованные НЕЗАВИСИМЫМ депутатом может быть опасно для  карьеры.

В любом случае, что бы ни утверждал Александр Архангельский, я бы поставил под сомнение необходимость федерального и региональных министерств культуры, тратящих деньги на Бог весть что (и на себя, любимых) и давящих живые творческие ростки.  И для культуры и для бюджета было бы намного лучше просто не мешать появлению частных фондов, финансирующих конкретные культурные проекты. И тогда, возможно, появится настоящий «наш ответ» Голливуду. 

Сергей Шиляев